Аргументы из «Исследований» Виттгенштейна (Wittgenstein, 1968/1953, п. 201-238) могут быть использованы для осознания невозможности смешивания понятий правила и действия, в котором оно применяется. Не ограничиваясь сомнениями по поводу абсолютного характера правил или всех форм обобщения, его аргументы заставляют нас быть более внимательными к противоречию между формами всеобщего. Это противоречие материализуется в соотношении суждения (которому соответствует понятие правила) и обстоятельств ситуации или действия. Интерпретация является не непосредственным пониманием смысла, а проблематичным выявлением зависимости между поведением, определенным обстоятельствами, и общими ориентирами, на основе которых становится возможным сближение и достижение эквивалентности. Операция сближения и обобщения (Thevenot, 1986) должна быть принята в расчет в моделях действия как предпосылка рационального расчета. Именно в этом смысле мы будем рассматривать привычный характер суждения (см. infra, п. 3), конечно учитывая ограниченность интерпретации. Правило не определяет действие, но обусловливает процедуры решения конфликтов между разными способами интерпретации (Livet, 1987, Livet et Thevenot, 1993).

Аргументы Виттгенштейна о невозможности частного использования языка или достижения частного соотношения между действием и правилом, требуют локализовать сферу применимости суждений «сообществом их пользователей». Вопреки разнице, на которую обратил внимание Крипке, между данным решением проблемы и коммунотаристской теорией истины (Kripke, 1982, p. 111), именно подобный подход позволяет сблизить социологию познания Виттгенштейна и теорию познания Дюркгейма (Bloor, 1983).

• Знания, существующие в рамках социальных групп

В работе Гадамера можно также найти обоснование истины в указании на общность пережитого опыта, которое так же противопоставляется принципу объективности и традиционному методу, как предубеждение - суждению (Gadamer, 1976/1962, p. 115). Ссылка на общность пережитого в качестве условия взаимопонимания приводит Гадамера к критике стремления Дилтея облачить герменевтику в устойчивые формы, в которой Гадамер видит пережиток картезианизма (Gadamer, 1979/1963, p. 124). Аналогичным образом Кун связывает форму знания с характеристиками общества, в котором оно существует, хотя он и отказывается видеть в основе своего подхода континентальную герменевтическую традицию (Kuhn, 1 977, p. XV).

Мосс и Дюркгейм пытались применить термин общего знания к понятию социальной группы, взяв религиозные верования за прототип общих знаний. В наброске теории магии Мосс рассматривает представления и магические действия как формы суждения, которые позволяют изучить происхождение категорий и коллективных мыслей (Mauss, 1950/1902-1903, p. 115). В продолжение совместной со своим зятем работы об обусловленности логических категорий социальными связями (Durkheim et Mauss, 1971/1903, p. 224) Дюркгейм объясняет элементарные формы религиозной жизни (Durkheim, 1 960), социальное происхождение фундаментальных категорий мысли и разнообразие когнитивных направлений, закладывая тем самым основы программы социологии знания (Merton, 1968, р. 543). Исследовательская программа Дюркгейма в первую очередь ориентирована на анализ религии и священного, но его замысел более амбициозен и имеет целью проложить альтернативу априоризму Канта (Durkheim, 1 960/1 91 2, p. 27). Однако, как отмечает Мэри Дуглас, наблюдения первобытных людей и их религии вряд ли могут быть полезными для понимания научной веры современного общества (Douglas, 1989/1986, p. 34). Другие исследователи решили